неприкаянный украинец или белорус начинает новую жизнь под чужим именем. Стоят такие паспорта очень дорого, до десяти тысяч фунтов. Но зато риска никакого. С фальшивыми литовскими паспортами люди устраиваются на работу и открывают счета в банке. С мертвыми румынскими паспортами они свободно пересекают границы. Паспорта числятся во всех картотеках, они не вызывают подозрений у иммиграционных служб. Умершие люди, которых никто не хватился, продолжают ходить на собеседования с работодателями, подписывать контракты, покупать недвижимость и даже путешествовать. Лесин сосед Данил уже дважды съездил на историческую родину. Получал визу для въезда в свою бывшую страну. Но этот вариант Лесе не подошел. Одно дело покупать паспорта у продажных литовцев, другое дело носить имя умершего человека. Данил пусть ездит, у него психика крепкая. А если Лесе покойник во сне явится и потребует вернуть ему его имя и позволить ему умереть по-человечески, она, пожалуй, еще десять тысяч приплатит, лишь бы отвадить. Нет, мертвый паспорт тоже не подходит. Она опять начинает рассматривать вариант замужества.
На ловца и зверь бежит, буквально через месяц Леся знакомится с молодым американцем из Северной Каролины, который мечтает жениться на девушке из Восточной Европы. Джордж говорит, что работает в школе учителем истории и привез в Лондон группу старшеклассников. Ему всего двадцать шесть лет, но он абсолютно серьезен в вопросах брака, и Леся ему ну очень понравилась. Наслушавшись от него комплиментов по поводу своих внешних данных, она потихоньку отходит от идеи платить кому-то деньги за брак, а после его возвращения в Штаты между ними завязывается очень серьезная переписка. Они разговаривают по телефону почти каждый вечер, все остальное время он шлет ей смс-ки, и, по-моему, они обговорили друг с другом все детали, вплоть до имен будущих детей. Их отношения настолько близки и открыты, он настолько нетерпелив, что мне иногда кажется, что они наделают детей прямо по телефону. Он снова прилетал на рождественские каникулы провести с ней пару недель, и Леся витает в розовых облаках. Покупает подарки, пакует чемоданы – в январе уезжает в Россию менять документы. В их очень открытых и дружеских отношениях есть только один секрет – он не знает, что она жила в Англии нелегально последние два года и изначальным мотивом знакомства с ним была попытка вырваться из этой ловушки.
Впрочем, он поначалу тоже утаил некоторые подробности своей биографии. Он так хотел убедить ее в серьезности своих намерений, что при первой встрече забыл упомянуть, что еще не окончил университет. Потом признался Лесе, что до сих пор живет с родителями, что ему еще целый год учиться, прежде чем он начнет работать и сможет снять какое-то жилье. Правда, знакомство с Лесей побудило его взять дополнительные уроки, чтобы окончить курс на полгода раньше, поэтому в августе, сразу после женитьбы, они собираются работать бок о бок, чтобы своим ударным трудом заработать себе на квартиру. Настрой у нее оптимистичный – мол, английский хороший, опыт работы в европейских гостиницах и ресторанах предостаточный, рекомендации отличные. Намерения устроиться за счет будущего мужа или его родителей – ни малейшего, видимо, если женщине не дано, то не дано. Шлет мне сообщения из Архангельска, что продала свою бесценную квартиру в центре города и купила более дешевую, чтобы иметь какой-то изначальный капитал для поездки в Америку – не сидеть же на шее у его родителей! Говорит, что планирует работать в Америке, пока Джорджик учится, а когда они решат покупать собственное жилье, продаст свою российскую квартиру для первоначального взноса. В общем, коня на скаку остановит, в горящую избу войдет.
Это заманчивое слово «эмиграция»
Юра и Оля эмигрировали в Англию как высококвалифицированные специалисты. Оба получили юридическое образование, окончили с отличием столичные вузы, он в Киеве, она в Москве. Первые годы в Лондоне вникали в систему вещей, проходили стажировку в британских юридических компаниях, а потом начали свой собственный бизнес и сейчас в русскоговорящей среде достаточно известны.
Практика показывает, что если клиент остался доволен общением с юристом как с человеком, он вернется к нему месяца через два-три, решая новое дело. Постоянные клиенты рекомендуют юриста своим друзьям и знакомым. Люди ищут русскоязычных юристов, потому что, во-первых, не знают языка и очень сложно вести разговор через переводчика, а иногда местный юрист просто не поймет проблему, специфику, потому что у него другой менталитет. Юристу-англичанину может даже и в голову не придет, что стоит за теми или иными словами и что в действительности тревожит человека.
Мы сидим в их офисе на Кэнэда Вотер и обсуждаем глобальную роль юриста в целом и в русскоязычной общине Лондона в частности. Как профессия влияет на человека и как человек влияет на профессию. Насколько возможно заново отстроить свою жизнь и состояться профессионально в чужой стране. Может ли это сделать каждый, и каждому ли это нужно? Чем является иммиграция: злом или благом, и как в процессе выживания не забывать жить.
– Знаете, что самое главное, – произносит Оля после некоторого раздумья, – научиться свежо воспринимать каждую ситуацию, каждое дело. Приходят люди с одинаковыми ситуациями и даже начинают говорить одними словами. Сложно не зацикливаться, не вешать ярлыков, не ставить штампы. Люди очень часто разочаровывают, но это не должно мешать работе. В своей практике мы сталкиваемся с огромным количеством фиктивных браков. Каждый раз приходит пара и говорит: «Вот, мы любим друг друга и хотим пожениться. Но у нас сложности с документами». Ты проникаешься, сочувствуешь, пытаешься помочь, а через год выясняется, что все это делалось ради визы. Самое главное качество для юриста – держать чистоту своего восприятия людей, стараться видеть каждую ситуацию по-новому.
– Юрист всегда работает с человеческими отношениями, – продолжает Юра. – Как химик работает с препаратами, механик с машинами, доктор с человеческим телом, так юрист работает с отношениями – личными, деловыми. Компании хотят зарегистрировать партнерство, работодатели оформляют контракты с наемниками, пара планирует брак или развод. Межличностные отношения, семья, дом, дети – получается, что юрист зачастую оказывается втянут во все внутренние перипетии человеческих отношений и становится поверенным всех их дел, и приходится выслушивать все эти дрязги и откровения не из личного любопытства, а ради успеха дела.
– Очень часто наши люди приходят к юристу с психологическими вопросами. Например, разводиться им или нет. Им нужно дать какие-то ориентиры в жизни. Они иногда описывают такие ситуации, что ты сидишь и думаешь: так, причем здесь юрист? Но ты не будешь этого говорить человеку. Задаешь вопросы: а что вы в действительности хотите делать, какие у вас планы на жизнь, какая у вас конечная цель. И потом вдруг человек говорит: «Спасибо, вы мне очень помогли». Хотя как юрист я вообще не работала. Иногда нужно просто долго разговаривать с человеком, чтобы он, наконец, открыл истинные причины своих поступков. Это помогает лучше понять ситуацию, в которой он оказался. И это бывает очень интересно.
Я предполагаю, что это проблема именно наших людей. Чужой город, чужая страна, чужая культура. Семья и друзья остались за тысячи километров. Кругом посторонние люди, которым нет до тебя никакого дела. Одиночество чувствуется особо остро, и не с кем поговорить, не с кем поделиться своими проблемами, и невольно юрист становится чуть ли не единственным человеком, который спрашивает: а что вообще происходит в твоей жизни, какие у тебя проблемы? Как ты собираешься их решать, и чем мы можем помочь тебе в этом?
– Люди всегда остаются людьми, – пожимает плечами Юра. – Они не могут прийти на работу и рассказать, что у них в семье назревает развод. Но они продолжают нести эту тяжесть в себе и думать, как разрешить эту проблему. Им нужен посторонний, объективный человек. И когда они рассказывают тебе все эти истории, ты невольно оказываешься втянут в эмоциональную связь со своими клиентами. Особенно наши люди, которые не могут найти точек соприкосновения с их британскими
